Пожаловаться на дискриминацию

Не молчи а сообщи!

От латинского «Discriminatio» (различение) — ограничение прав и обязанностей человека по определённому признаку.

Пожаловаться...

Права человека

Международные правозащитные акты

Пакет основных обязанностей государственной власти по отношению к подчиненным этой власти личностям и запретов вмешательства власти в определенные сферы жизни людей.

Читать дальше...

Деятельность центра

Чем мы занимаемся?

Уважаемые посетители, ознакомьтесь с деятельностью правозащитного центра «Китеж».

Читать дальше...

Правовая помошь

Юридические консультации онлайн

Правозащитный центр «Китеж» предоставляет бесплатную правовую помощь соотечественникам на форуме сайта.

Задать вопрос...

Главная

Суд поддержал ликвидацию русской школы в Кейла

19 августа в 16:00 Таллинский административный суд не удовлетворил жалобу родителей, оставив в силе решение Кейлаского городского собрания о ликвидации единственной русской школы в городе.

Ссылки на нарушение международных правовых норм, Конституции и законов Эстонии, а также на то, что решение городских властей не было обоснованно экономически, а опиралось только на желание чиновников, чтобы в Кейла не было русской общины, были проигнорированы.

В Кейлаской основной школе училось 179 детей. В Эстонии много школ, где количество учеников значительно меньше, в т. ч. в Харьюмаа. Но все эти школы – эстоноязычные. Например, в школе Миссо учится всего восемь детей. В целом в Эстонии есть 31 школа, в которых количество учеников менее 20, из них 11 – основные школы. Медианное количество учеников в школах Эстонии – 147 человек. При этом никто не собирается эти школы оптимизировать.

Стоит отметить, что живущие в городе русские дети, которых лишили своей школы, не были приняты и в первый класс эстонской школы, по причине недостаточного владения ими эстонским языком. Таким образом, детей не просто лишили обучения на русском языке, но и вовсе права на образование.

Характерным моментом для этого судебного процесса было то, что судья до принятия решения заручился поддержкой Министерства образования и науки Эстонии. Министерство полностью поддержало ликвидацию русской школы. Городом правит коалиция реформистов и социал-демократов. Минобраз возглавляет член Центристской партии Майлис Репс. Однако, при вопросе ликвидации русского образования в Эстонии, правительственная и оппозиционные партии пришли к полному консенсусу, даже несмотря на то, что Центристская партия пришла к власти исключительно за счёт голосов русских избирателей.

Податель жалобы, председатель попечительского совета Кейлаской основной школы Оксана Пост заявила, что городские власти, а вместе с ними и эстонский суд, прошлись катком по русским детям, лишний раз показав своё отношение к русскому населению страны.

Представляющий в суде Оксану Пост юрист-правозащитник Мстислав Русаков сообщил, что решение суда является явно политическим. «В нашей стране, опираясь на парадигму «Эстония – для эстонцев!» целенаправленно и последовательно строится национальное государство, в котором, вопреки Конституции и ратифицированным международным конвенциям, игнорируются интересы и права национальных меньшинств. Ситуация с каждым годом становится всё хуже. Если раньше эстонские суды принимали решения о том, то права нарушены не были, то сейчас уже встали на позицию, что у национальных меньшинств в Эстонии вовсе нет никаких прав. Соответственно нельзя нарушить то, чего a priori нет» – добавил правозащитник.

«Мы, безусловно, будем подавать апелляцию в суд второй инстанции» — заключил Русаков.

Russian Schools Matter

Убийство полицейским американского чернокожего породило протесты не только в США, но и в Европе. Акция солидарности состоялись также в Эстонии и Латвии. А есть ли в Прибалтике проблемы, схожие с проблемами чернокожих в Америке?

Наш собеседник — ведущий юрист Латвийского комитета по правам человека Александр Кузьмин.

– Приятно видеть, что в Латвии и Эстонии есть молодые люди, готовые проявить солидарность с американскими неграми. А насколько корректно в данном случае вспоминать, к примеру, что и в Прибалтике есть люди, которых еще в 90-е годы в СМИ иногда называли «неграми» – неграждане?

– Убийство Джорджа Флойда и массовые протесты показали, что в США проблемы расового меньшинства — чернокожего населения — глубже, чем проблемы наших неграждан, нацменьшинств в целом. Там более болезненно стоит вопрос о праве на жизнь. В то же время стоит отметить: структурно проблемы дискриминации похожи, как и всюду. А некоторые проблемы у русских Прибалтики, строго говоря, теперь стали даже острее. Приведу такой пример: в США в ХХI веке Барак Обама занимал пост президента, Кондолиза Райс — государственного секретаря и так далее… В Латвии и Эстонии за тот же период вспоминаются лишь два министра со славянскими именами. О президентах, премьер-министрах, председателях праламента и говорить не приходится.

– В чем вы видите схожесть в проблемах американских негров и латвийских неграждан, если она существует?

– На первый взгляд может показаться, что проблемы совершенно различны – потому, например, что по внешности прибалта от русского практически не отличить. Но у ситуаций есть важное сходство в политическом и историческом фоне. В Америке после отмены рабства чернокожих не допускали к власти при помощи «законов Джима Кроу», в первую очередь – хитроумных избирательных цензов. У нас эту функцию с 1991 года выполняет массовое безгражданство – значительная часть русскоязычного населения была лишена права голоса.

– В США, как известно, есть «негритянские» и «белые» районы в некоторых городах.

– Мы так далеко пока не зашли. Но завышенные требования к владению государственным языком и к гражданству в ряде профессий выталкивают меньшинства на обочину общества. Закономерный результат – среди русских и непропорционально много заключенных.

Есть риск, что такое социально-этническое разделение будет принимать вид и территориального. В Риге уже есть богатые районы – центр или, к примеру, Межапарк, – где удельный вес латышей гораздо выше в сравнении с Ригой в целом…

– А в чем тогда, помимо исторического контекста рабства, главные отличия в нашей и американской ситуациях неравноправия?

– Самая актуальная проблема русскоязычной общины – образование, поскольку от него зависит наше будущее. Тут методы дискриминации резко отличаются. В США английский язык объединяет большинство и чернокожее меньшинство – а проблема проявляется в первую очередь том, что школы в «черных» районах страдают от недофинансирования. У нас же проблема в том, что не учитываются особые потребности нацменьшинств – в преподавании на родном языке.

Беседовал Иван Русаков

Источник: Сайт Русского Союза Латвии

Александр Кузьмин: «Латвийский Конституционный суд разрешил русский язык в частных вузах, но запретил в детских садах»

18 июня Венецианская комиссия (ВК) – эксперты Совета Европы по конституционному праву – приняла свой доклад по реформам образования нацменьшинств в Латвии. Планировалось это сделать еще в марте, но из-за пандемии заседание комиссии было отложено.

Доклад твердо вступается за возврат детских садов нацменьшинств от доминирования латышского к прежнему двуязычию. Также он четко вступается за частные школы на языках нацменьшинств, а в общих выражениях – за право использовать эти языки и в вузах.

Что же касается школ публичных, комиссия не стала оспаривать новых пропорций преподавания. Речь идет об учебе в основном на латышском с 1-го класса, с 7-го – не менее чем на 80 % уроков, а с 10-го – только на латышском, кроме этнокультурных предметов.

Подход ВК непоследователен – в отношении детских садов она как ключевой аргумент использовала Гаагские рекомендации ОБСЕ. О том, что они же призывают к использованию именно родного языка в начальной школе и билингвизму в школе средней, комиссия подзабыла. Возможно, дело в том, что исторический раздел доклада воспроизводит штампы официоза про «русификацию» латышей и «сегрегацию» школ в ЛССР.

Единственное полезное замечание доклада про публичные школы нацменьшинств – о том, что они должны быть обеспечены всюду, где на них есть спрос. Таким образом, комиссия возражает против практики массового закрытия русских школ. Ясно, что оппоненты «реформ», включая автора этих строк, не зря встречались с членами комиссии во время их февральского визита в Ригу.

На следующий день, 19 июня, Конституционный суд (КС) Латвии вынес свое решение по требованиям с 5 лет в детских садах преподавать в основном на латышском. Эти требования оспорила группа родителей, которых представлял Владимир Бузаев, сопредседатель Латвийского комитета по правам человека.

В своих рассуждениях суд признал, что к детям из числа нацменьшинств нужен особый подход, но счел, что возможностей использовать их родной язык остается достаточно. Судьи отказались рассматривать вопрос в понятиях дискриминации. Важна мотивация этого подхода: суд счел, что нацменьшинства несопоставимы с государствообразуюшей нацией, и поэтому нельзя ставить вопрос о равном праве на дошкольное образование на родном языке. Понятия государствообразующей нации при этом в Конституции нет. Откуда судьи его взяли? В 2013 году это понятие было введено в Закон о гражданстве, а в 2019 году задействовано самим КС в делах о школах.

Можно понять, что суд не мог использовать еще не принятые указания Венецианской комиссии. Но судьи знали о том, что эксперты ООН жестко раскритиковали соответствующие положения еще в прошлом году! Их замечания Конституционный суд откровенно отмел, заявляя, что авторы… плохо информированы о дошкольном образовании в Латвии.

Объективности ради, есть и более обнадеживающая новость из того же Конституционного суда. 11 июня он вынес решение по иску оппозиционных депутатов парламента во главе с Борисом Цилевичем. Своим решением суд признал неконституционными ограничения на преподавание на языках ЕС и запрет на другие языки в отношении частных вузов. Однако пока что несправедливые нормы закона продолжают применяться, и суд не сказал, как именно их требуется исправлять. Он лишь дал парламенту год на переработку закона.

Как можно подытожить ситуацию? На уровне международного права к дошкольной и вузовской «языковым реформам» отношение твердо отрицательное. К школьной «реформе» – преимущественно отрицательное. Латвийские же судьи, хотя обязаны законом в первую очередь защищать интересы детей, на практике к этому не готовы. Они отчасти поддерживают в аналогичной ситуации лишь свободу выбора для студентов. Это уважение к личности не распространяется на дошкольников и их родителей. Да и на школьников тоже не распространяется, как показывают прошлогодние решения КС по схожим делам. Почему? Видимо, соображения свободы коммерческой деятельности для суда в Латвии убедительнее, чем права человека и даже права ребенка. Это характерно и для местного законодателя – буквы «Х» и «Y» разрешено официально использовать в названии фирмы, но не в имени новорожденного.

Андрей Лобов: «Пока мы дышим русские школы в Эстонии будут существовать»

Интервью Baltnews члена Совета НКО «Русская школа Эстонии» Андрея Лобова

Андрей Лобов рассказал, какие стереотипы о русских, живущих в Эстонии, до сих пор существуют, и почему в борьбе с русским языком эстонские власти вышли за рамки нормальности, какие стереотипы о русских Эстонии сохранились среди эстонского населения, как проблема общения между общинами была создана искусственно, и почему в борьбе за права гражданина или негражданина не стоит делать ставку на одну политическую силу.

– Г-н Лобов, какое стереотипное определение русских Эстонии в глазах самих эстонцев вы бы дали?

– Отношения между общинами находятся, может быть, не на самом хорошем уровне. И отдельные политики видят в русских «пришельцев», «инородцев», что, в частности, отражается в массовом безгражданстве в Эстонии и лишении двух третьих общины русских гражданства в 1991 году. Поэтому в качестве определений я бы назвал «что-то инородное», «чужое».

– Можно ли сказать, что с момента выхода Эстонии из состава СССР представления эстонцев о русских, живущих на эстонской территории, изменились?

– На политическом уровне об этом, к сожалению, сказать нельзя. Все основные партии до сих пор если не отрицательно и не враждебно, то относятся настороженно к русским, к русскому избирателю. Интересы избирателей могут даже декларироваться как-то во время предвыборных гонок, часто появляются сообщения, направленные на русских избирателей, но по факту, во время непосредственного правления открытых, четких заявлений уже слышать не приходится.

– Достаточно ли хорошо русские и эстонцы, живущие в одной стране, знают друг друга?

– Границы между общинами существуют, этого нельзя отрицать. И, насколько мне известно, есть предприятия, где скорее преобладают русскоговорящие или эстоноговорящие лица. Да и если посмотреть на карту, то в Эстонии существуют целые подобные разделенные регионы.

Отношения между людьми на бытовом уровне не составляют особых сложностей. Например, такие формы взаимодействий, как квартирные товарищества, один из самых «низовых» уровней – когда люди живут в одном доме. И, конечно, соседи общаются и решают какие-то совместные проблемы, вопросы. Поэтому есть надежда, что со временем такие конструктивные отношения перейдут и в политическую плоскость.

– Смена поколений улучшает ситуацию: молодые русские и эстонцы общаются друг с другом чаще, чем их родители? Актуален ли для молодежи в Эстонии этнический фактор?

– Я на данный момент не живу в Эстонии, но слежу за общественно-политической деятельностью там. И могу заметить, что система культуры – такая вещь, где через поколения могут сохраняться установки. Я ссылался как-то на эксперимент Шерифа в этой связи.

Это, с одной стороны, нормально, и, с другой, как раз с этим и нужно бороться. Понимать, что различные культурные установки могут друг друга дополнять.

Мне кажется, уже не стоит вопрос о том, что молодые люди из русских школ сталкиваются с проблемами в общении со сверстниками и наоборот. Тут скорее проблема для молодого поколения создается искусственно нынешними политиками. И проблемы-то и не было, на мой взгляд.
Я учился в Таллинском Техническом университете, и к концу курса у меня не было никаких вопросов в общении с эстонскими товарищами, причем я учился именно в русской группе. Насколько я слышал, некоторые трудности у молодежи появились после, что и характерно, 2007 года, после «бронзовых ночей». Тогда в нашей русской общине в Эстонии возникло отторжение существующего порядка в стране. Правительство пыталось показать русской общине ее место. И мы с этим местом не были согласны.

– Но, как вы говорите, сейчас коммуникационные проблемы все-таки встречаются.

– Естественно, мне известны какие-то примеры. Например, я общался с эстонцами, которые говорили: «Вот, пришел некий абитуриент в Тартуский университет и не смог высказаться по-эстонски». Или кому-то не сказали «Tere» (с эст. «Здравствуйте»).

То есть случаи есть, но их пытаются раздуть до странных гротескных форм, превратить во что-то вроде: «Пока последний русскоговорящий не сможет без акцента ответить на эстонском языке – пробелам не решена». Я считаю, что общины должны относиться к друг другу более спокойно, с пониманием того, что и через пятьдесят, и сто лет будет человек, который не говорит на эстонском языке, точно так же, как и на русском языке.

У меня есть и другой пример из жизни. Я много лет жил в Финляндии, и там существует шведоговорящее меньшинство. Я знаю человека, он встречался с девушкой из шведоговорящих финнов. Так вот, она не говорила по-фински, но жестких заявлений, что кто-то в Финляндии не сказал кому-то по-фински «привет» или не смог выразиться, я не слышал.

Я знаю и примеры в России. В Удмуртии, например, где проживает финно-угорский народ. Один из моих знакомых оттуда сказал, что заговорил на русском только после школы. И, на мой взгляд, в России никто не носится и не кричит «караул», если кто-то не может изъясниться на русском.

Эти примеры я привожу для того, чтобы показать, что эстонская история выведена за какие-то непонятные мне рамки, где пытаются добиться овладения языком всеми поголовно. А этого можно добиваться до бесконечности. Получается, что пока есть кто-то, кто не сказал другому «Tere», надо срочно переводить все школы на эстонский язык обучения?

Считаю, что надо успокоиться и понять, что это нормально в современном мире, государства многонациональные, значение языка или языков отступает на второй план, важнее мысли, которые люди могут выразить на благо всего человечества. Границы открыты, мир открытый, несмотря на всю текущую ситуацию с COVID-19.

А так эта открытость не только за счет границ, но и за счет открытого информационного пространства, в котором есть и ваше агентство, которое тоже пострадало на территории Эстонии. И это, на мой взгляд, очень неправильно. И должно осуждаться в современном обществе.

– Почему тогда Эстония, провозглашающая европейские ценности и берущая пример со стран, чья идеологии основана на «мультикультурализме», как Швеция, продолжает давление на национальные меньшинства, в том числе – их школы?

– Я думаю, здесь много аспектов. И вопрос языка, но не языка национального, а языка понятийного. То есть один язык понятий, терминов, одна вывеска идет в Европу. Если вы посмотрите на законы, на конституцию Эстонской Республики – они очень хорошие. В частности, НКО «Русская школа Эстонии», членом Совета которого я являюсь, пытается использовать эти законы.

Но на практике у властей сохраняется неприятие русского, русской общины. И у каждого времени есть свои инструменты угнетения. Никто сейчас, по крайней мере, в наших широтах, лагеря не создает, никто никого не запирает надолго. Но все перешло в форму игры слов, лицемерия. В виде сфабрикованных процессов, если вспомнить русских активистов «бронзовой четверки», которых судили якобы за организацию беспорядков 2007 года. В итоге государство суд проиграло. То есть как бы процедура защиты есть, как бы формально иногда даже получается защититься. И методы давления более мягкие, чем сто лет назад, но это не отменяет тот факт, что система в государстве далека от идеальной.

– Получается, Европа никак на это не реагирует?

– Мне сложно отвечать за европейцев, но хочется верить в доброе и светлое. ОБСЕ и ООН могут давать рекомендации, но в основе их принципов – невмешательство и надежда на то, что увещевания возымеют действие.

Те же ОБСЕ и ООН, комитет по ликвидации расовой дискриминации давали предписания Эстонии, а воз и ныне там. Наверное, вопрос времени, какого-то созревания, надежды на то, что этот путь более правильный, чем путь использования силы. Это, конечно, моя фантазия сейчас была, но я так себе это представляю. Думаю, что стороны ждут, когда собратья, коллеги созреют и придут к правильной, более гуманной форме управления.

– Есть мнение, что нахождение у власти Центристской партии – это единственная возможность для сохранения русских школ. Так ли это?

– Если говорить от лица представителя «Русской школы Эстонии», то мой ответ – нет, не так. Другие представители объединения подтвердят, что мы готовы к сотрудничеству со всеми политическими силами Эстонии.

И опять аналогия: ЮАР, где был режим апартеида. Иконой всему этому было рукопожатие Десмонда Туту – борца против апартеида и главой партии, поддерживающей апартеид, Фредериком де Клерком. В итоге, если переходить на наши реалии, то отпетые националисты в какой-то момент пожимали руку своим недавним оппонентам. То есть дверь, я считаю, нельзя закрывать ни для каких политических сил.

За Центристскую партию голосует действительно большое количество русскоговорящих людей в Эстонии. Но, к сожалению, политики, непосредственно находящиеся у власти, крайне мягко ведут общение. Хотелось бы видеть это в другой форме, чтобы русскоговорящие жители могли получать сообщение властей гораздо четче.

Вот, недавний случай, когда центристы пришли к власти, уже были ходатайства школ о подтверждении русского языка обучения, и в итоге ситуацию повернули наиболее мягко, решения по ходатайствам просто не вынесли. Были мутные и нечеткие сигналы, что вроде как да, можно сохранить. Но в общем-то такое отсутствие четкого сигнала создает такую позицию, что при любом дуновении ветра в противоположную сторону эта конструкция разлетится.

Видно, что политики у власти боятся прямо и открыто говорить о том, что русская община – это составная часть республики. Что эта община имеет права, и у нее должны быть возможности их реализовывать. Так нет, начинают ругать русское или российское информационное поле. Хотя знаете, я эстонский выучил бы только за то, чтобы понимать, что вообще пишут в эстонском информационном пространстве. Это понимание, к сожалению, не всегда приятно.

– А эстонские СМИ умалчивают проблему?

– Я смотрел выступление министра образовании Эстонии. И в эстонском информационном поле очень вяло и слабо говорилось, что у русских может быть что-то свое. Первая реакция на вопрос оппонента, почему русская школа или даже смежная еще где-то существует, ответ министра был в духе: русского и так нет, все на эстонском. Потом, правда, министр исправилась и сказала, что русские все же могут что-то иметь.

То есть сейчас я вижу мало эстонцев у власти, которые могли бы прямо говорить об интересах русской общины. Могу отметить только депутата Оудекки Лооне, которая в своих выступлениях четко и последовательно говорит о существующих правах. Будет действительно интересно понаблюдать за ее риторикой, если она выйдет на руководящие посты.

Но в любом случае, только когда все политики смогут говорить о правах общины открыто, мы и придем к форме приведенного мною примера рукопожатия.

Ругая «русское инфополе», эстонские СМИ сами создают свой жестко контролируемый информационный пузырь. Доходит до смешного. В 2012 году я сделал сайт на эстонском языке, чтобы выражать мысли созвучные, как мне кажется, настроениям в русской общине.

При запуске сайта я разослал информацию в эстонские СМИ на эстонском языке. Ноль реакции. Но информация в итоге появилась в русских СМИ Эстонии и промелькнула в российских СМИ. Что последовало дальше? МИД Эстонии, который в том числе мониторит российские СМИ, заметил новость, сделал выжимку в одно-два предложения и поместил себе на сайт. В общем условный рядовой гражданин, который читает СМИ на эстонском, и который бы вдруг заглянул на сайт МИД, мог бы узнать о существовании сайта… Абсурд!

– На ваш взгляд, какая политическая сила в Эстонии оказывает наибольшее давление на русские школы? Изменилось ли что-то с приходом в правление таких крайне правых, как Эстонская консервативная народная партия (ERKE)?

– Последние парламентские выборы дали действительно интересную раскладку. Насколько я могу судить, силы друг друга сдерживают. Хотя были заявления от EKRE в духе того, что закрытие русских школ – это вопрос времени. Это есть, но я не вижу каких-то явных откровенных наскоков. Но, как я уже и говорил, если ветер подует в другую сторону, система рискует быстро рухнуть.

– Многие замечали, что в какой-то момент роль главных противников русских школ взяли на себя реформисты.

– Реформисты, оказавшись в оппозиции, действительно пытались поднять национальный вопрос. И это, кстати, характерная черта, что вроде как совсем уж очевидно не давят, но, переходя в оппозицию, непременно начинают высказываться за скорейшую ликвидацию русских школ и русской общины. Что задает общий тренд: нет баланса с другой стороны политических сил. То есть если оказался в оппозиции – дави, ограничивай, чем высказывай четкое мнение «за».

И да, центристы или социал-демократы в этом ключе несколько отличаются, но именно отсутствие внятной позиции очень негативно сказывается на общей картине. Словарный запас в поддержку крайне скупой, тогда как, с другой стороны, абсолютно не церемонятся.

– И все же есть ли риск того, что русские школы в Эстонии перестанут существовать?

– Пока мы дышим, этому не бывать.

Источник: Русская школа Эстонии.

Почему необходимо говорить с детьми о расизме? Инструкция для родителей

Родители знакомят ребенка с миром, закладывают в него представление о миллионе различных явлений, а также рассказывают о том, что на свете живет огромное множество людей, каждый из которых чем-то отличается от других. Это самый первый и маленький шаг к принятию мира во всем его многообразии, к доброте и толерантности — и родителям следует помочь ребенку его сделать.

Для начала давайте разберемся, зачем вообще нужно говорить с ребенком о расизме, о дискриминации и несправедливости, и почему это нужно делать даже если вы живете там, куда ни разу не ступала нога представителя другой расы.

Чтобы это не сделал кто-то другой

Все серьезные разговоры о важных вещах (вроде секса, религии или денег) обладают одним свойством — они рано или поздно состоятся в жизни вашего ребенка. И если не с вами, то с кем-то другим.

То же касается и расизма — вы можете обходить вниманием тот факт, что в мире живут представители разных рас, и многие из них подвергаются дискриминации в связи с этим, но рано или поздно ваш ребенок об этом узнает, и не обязательно так, как вам бы этого хотелось.

Чтобы он не стал расистом

Это, наверное, самая очевидная причина. Расизм может проявляться не только в масштабной социально-экономической дискриминации, он начинается с мелочей — например, с травли одноклассника, не похожего на других, с обидных шуток, с вредных стереотипов и неуважения к другим культурам.

Чем раньше ребенок осознает, что «другой — не значит плохой», тем меньше шанс, что в будущем он превратиться в агрессора, способного травить и обижать людей, которые отличаются от него по каким-либо признакам.

Чтобы они могли изменить мир к лучшему

Здесь действует простое правило: если вы выбираете нейтральную позицию тогда, когда рядом с вами творится несправедливость, вы автоматически поддерживаете эту несправедливость. Проблема расизма существует — да, даже в российском обществе, и если ребенок будет знать о ее существовании и причинах ее возникновения, это значит, что он сможет сделать то, что от него зависит, чтобы не допустить ее распространения.

Чтобы расширить кругозор

История расизма и дискриминации обширна и затрагивает множество важных исторических событий. Чтобы не ходить далеко: сложно говорить о Великой Отечественной Войне, не затрагивая проблем расы и расизма — пожалуй, в нашей истории это один из самых ярких примеров того, почему расизм — это плохо, и как он может навредить людям в глобальном смысле.

Приводя исторические факты и события современности в качестве подкрепления своих слов, вы формируете у ребенка более насыщенную и многогранную картину мира, опираясь на которую он сможет принимать свои собственные решения в дальнейшем.

Следующий важный вопрос: как поговорить с ребенком о расизме? С чего начать, на что обратить внимание, как донести свои мысли? Составили для вас простую инструкцию.

Начинайте как можно раньше

Согласно исследованиям, дети в возрасте 2-3 лет уже начинают предпочитать белокожих персонажей другим — во многом это связано с тем, что представители европеоидной расы встречаются им чаще остальных (в мультфильмах, в книгах, на детских товарах и в виде игрушек).

Дети привыкают к этим образам настолько, что начинают воспринимать определенную внешность как «норму», тогда как все остальные автоматически становятся «чужаками». Чтобы избежать такого разделения, с раннего возраста окружайте ребенка разнообразными образами и персонажами.

Займитесь самообразованием

Прежде чем начать говорить о расизме с ребенком, необходимо самим немного погрузиться в тему. Узнайте о ситуации в мире, вникните в историю расового вопроса, выделите основные пункты и определитесь, о каких деталях допустимо говорить с ребенком определенного возраста. Чем больше вы знаете, тем увереннее вы будете себя чувствовать, и тем проще вам будет отвечать на вопросы ребенка.

Обратите внимание на себя

Как известно, дети очень многое перенимают от своих родителей — в том числе отношение к разным явлениям и событиям. Если вы позволяете себе неуважительные комментарии или едкие шутки в адрес других людей, основываясь на их расе, национальности, внешнем виде и «непохожести» на других, то, скорее всего, ваши дети будут копировать ваше пренебрежительное отношение, не особо вникая в причины. Если вы хотите воспитать в ребенке толерантность и уважение к окружающим, начинать стоит с себя.

Не пропагандируйте «расовую слепоту»

Многие родители предпочитают растить своих детей в состоянии «расовой слепоты» — «мне все равно, кто они такие, лишь бы люди были хорошие». Эта установка кажется хорошей лишь на первый взгляд (потому что она, вроде бы, не подразумевает под собой никакой дискриминации).

Проблема «слепоты» заключается в том, что она автоматически уравнивает представителей всех рас и национальностей, при этом делая реальные проблемы и дискриминацию невидимыми. Важно рассказать ребенку не о том, что «мы все одинаковые», а о том, что «мы все разные, но независимо от этого заслуживаем одинакового уважения, одинаковых прав и возможностей».

Приводите понятные примеры

Маленькому ребенку может быть непросто освоить концепцию расизма, рабства или дискриминации, однако вы можете объяснить ему это на простых и понятных примерах. Например, вы можете начать с понятия «несправедливости»: «Представь, что твоему брату просто так подарили игрушку, а тебе — нет. Это будет несправедливо, правда?». Когда у ребенка будут конкретные ситуации (может быть, даже из жизни), на которые он сможет опереться, ему будет проще изучать более сложные понятия.

Не останавливайтесь

Тема расизма довольна сложная и многим кажется опасной или неактуальной — но это не так. Начиная с малого в раннем детстве, продолжайте говорить с ребенком о вопросах расы, дискриминации и несправедливости, усложняя ваши разговоры по мере взросления ребенка (это, кстати, касается всех сложных тем).

Когда ребенок станет старше, активнее приглашайте его к диалогу, обсуждайте актуальные темы вместе и ищите совместные пути решения проблем — пусть даже больших и системных. Так вы поможете ребенку развить критическое мышление и научите искать решения даже из самых сложных ситуаций.

Источник: CHIPS journal