Убийство полицейским американского чернокожего породило протесты не только в США, но и в Европе. Акция солидарности состоялись также в Эстонии и Латвии. А есть ли в Прибалтике проблемы, схожие с проблемами чернокожих в Америке?
Наш собеседник — ведущий юрист Латвийского комитета по правам человека Александр Кузьмин.
– Приятно видеть, что в Латвии и Эстонии есть молодые люди, готовые проявить солидарность с американскими неграми. А насколько корректно в данном случае вспоминать, к примеру, что и в Прибалтике есть люди, которых еще в 90-е годы в СМИ иногда называли «неграми» – неграждане?
– Убийство Джорджа Флойда и массовые протесты показали, что в США проблемы расового меньшинства — чернокожего населения — глубже, чем проблемы наших неграждан, нацменьшинств в целом. Там более болезненно стоит вопрос о праве на жизнь. В то же время стоит отметить: структурно проблемы дискриминации похожи, как и всюду. А некоторые проблемы у русских Прибалтики, строго говоря, теперь стали даже острее. Приведу такой пример: в США в ХХI веке Барак Обама занимал пост президента, Кондолиза Райс — государственного секретаря и так далее… В Латвии и Эстонии за тот же период вспоминаются лишь два министра со славянскими именами. О президентах, премьер-министрах, председателях праламента и говорить не приходится.
– В чем вы видите схожесть в проблемах американских негров и латвийских неграждан, если она существует?
– На первый взгляд может показаться, что проблемы совершенно различны – потому, например, что по внешности прибалта от русского практически не отличить. Но у ситуаций есть важное сходство в политическом и историческом фоне. В Америке после отмены рабства чернокожих не допускали к власти при помощи «законов Джима Кроу», в первую очередь – хитроумных избирательных цензов. У нас эту функцию с 1991 года выполняет массовое безгражданство – значительная часть русскоязычного населения была лишена права голоса.
– В США, как известно, есть «негритянские» и «белые» районы в некоторых городах.
– Мы так далеко пока не зашли. Но завышенные требования к владению государственным языком и к гражданству в ряде профессий выталкивают меньшинства на обочину общества. Закономерный результат – среди русских и непропорционально много заключенных.
Есть риск, что такое социально-этническое разделение будет принимать вид и территориального. В Риге уже есть богатые районы – центр или, к примеру, Межапарк, – где удельный вес латышей гораздо выше в сравнении с Ригой в целом…
– А в чем тогда, помимо исторического контекста рабства, главные отличия в нашей и американской ситуациях неравноправия?
– Самая актуальная проблема русскоязычной общины – образование, поскольку от него зависит наше будущее. Тут методы дискриминации резко отличаются. В США английский язык объединяет большинство и чернокожее меньшинство – а проблема проявляется в первую очередь том, что школы в «черных» районах страдают от недофинансирования. У нас же проблема в том, что не учитываются особые потребности нацменьшинств – в преподавании на родном языке.
Беседовал Иван Русаков
Источник: Сайт Русского Союза Латвии
18 июня Венецианская комиссия (ВК) – эксперты Совета Европы по конституционному праву – приняла свой доклад по реформам образования нацменьшинств в Латвии. Планировалось это сделать еще в марте, но из-за пандемии заседание комиссии было отложено.
Доклад твердо вступается за возврат детских садов нацменьшинств от доминирования латышского к прежнему двуязычию. Также он четко вступается за частные школы на языках нацменьшинств, а в общих выражениях – за право использовать эти языки и в вузах.
Что же касается школ публичных, комиссия не стала оспаривать новых пропорций преподавания. Речь идет об учебе в основном на латышском с 1-го класса, с 7-го – не менее чем на 80 % уроков, а с 10-го – только на латышском, кроме этнокультурных предметов.
Подход ВК непоследователен – в отношении детских садов она как ключевой аргумент использовала Гаагские рекомендации ОБСЕ. О том, что они же призывают к использованию именно родного языка в начальной школе и билингвизму в школе средней, комиссия подзабыла. Возможно, дело в том, что исторический раздел доклада воспроизводит штампы официоза про «русификацию» латышей и «сегрегацию» школ в ЛССР.
Единственное полезное замечание доклада про публичные школы нацменьшинств – о том, что они должны быть обеспечены всюду, где на них есть спрос. Таким образом, комиссия возражает против практики массового закрытия русских школ. Ясно, что оппоненты «реформ», включая автора этих строк, не зря встречались с членами комиссии во время их февральского визита в Ригу.
На следующий день, 19 июня, Конституционный суд (КС) Латвии вынес свое решение по требованиям с 5 лет в детских садах преподавать в основном на латышском. Эти требования оспорила группа родителей, которых представлял Владимир Бузаев, сопредседатель Латвийского комитета по правам человека.
В своих рассуждениях суд признал, что к детям из числа нацменьшинств нужен особый подход, но счел, что возможностей использовать их родной язык остается достаточно. Судьи отказались рассматривать вопрос в понятиях дискриминации. Важна мотивация этого подхода: суд счел, что нацменьшинства несопоставимы с государствообразуюшей нацией, и поэтому нельзя ставить вопрос о равном праве на дошкольное образование на родном языке. Понятия государствообразующей нации при этом в Конституции нет. Откуда судьи его взяли? В 2013 году это понятие было введено в Закон о гражданстве, а в 2019 году задействовано самим КС в делах о школах.
Можно понять, что суд не мог использовать еще не принятые указания Венецианской комиссии. Но судьи знали о том, что эксперты ООН жестко раскритиковали соответствующие положения еще в прошлом году! Их замечания Конституционный суд откровенно отмел, заявляя, что авторы… плохо информированы о дошкольном образовании в Латвии.
Объективности ради, есть и более обнадеживающая новость из того же Конституционного суда. 11 июня он вынес решение по иску оппозиционных депутатов парламента во главе с Борисом Цилевичем. Своим решением суд признал неконституционными ограничения на преподавание на языках ЕС и запрет на другие языки в отношении частных вузов. Однако пока что несправедливые нормы закона продолжают применяться, и суд не сказал, как именно их требуется исправлять. Он лишь дал парламенту год на переработку закона.
Как можно подытожить ситуацию? На уровне международного права к дошкольной и вузовской «языковым реформам» отношение твердо отрицательное. К школьной «реформе» – преимущественно отрицательное. Латвийские же судьи, хотя обязаны законом в первую очередь защищать интересы детей, на практике к этому не готовы. Они отчасти поддерживают в аналогичной ситуации лишь свободу выбора для студентов. Это уважение к личности не распространяется на дошкольников и их родителей. Да и на школьников тоже не распространяется, как показывают прошлогодние решения КС по схожим делам. Почему? Видимо, соображения свободы коммерческой деятельности для суда в Латвии убедительнее, чем права человека и даже права ребенка. Это характерно и для местного законодателя – буквы «Х» и «Y» разрешено официально использовать в названии фирмы, но не в имени новорожденного.
